she sells seashells
Всё просто, а я не такой уж аристократичный и в белом.
Я пьян, хотя, конечно, эта стадия опьянения не сравнится даже близко с тем, что я уже переживал. Я просто пью так, как падают дайсики в прозрачном стакане, доверяя тем, кто придумал правила этой игры. Мы пьём по очереди, "как фишка ляжет" и кому-то везёт больше, кому-то меньше. Милые, милые, милые китаянки разбавляют виски в пропорции, в которой я даже не чувствую алкоголя. Мы играем в алкоголь и это смешно, хотя в двух из четырёх игр я даже правил не понимаю, спасибо моей девочке, которая просто пихает меня локтем и говорит, что делать, когда мой ход. Мы смеёмся, это чертовски весело, мне нравятся друзья моей девочки, потому что они смешные и весёлые. И они угощают меня сигаретами, а я даже курю, хотя на самом деле не курил никогда. Зато мы постепенно становимся друзьями и смеёмся уже вместе. Поём песни на английском, который нормально никто из нас не знает. А потом они сливаются, а мы с моей девочкой едем в клуб.
В клубе до чёрта аф-ро-а-ме-ри-кан-цев. Впрочем, на удивление, два слова позволяют просто круто отжигать с ними на сцене вместо приставаний: "Я - лесбиянка" - и они уважительно складывают ладони перед грудью, не касаясь тебя во время танца. Это радует и примиряет с реальностью.
Через полчаса в реальности всё происходит, как обычно. Встречаешь прекрасную женщину, лет на пять старше тебя, танцуешь с ней, строишь планы на ближайшую ночь... А потом понимаешь, что всё действительно "как обычно" и эта женщина тоже из тех, которых можешь позажимать по углам ты, и которые не могут позажимать тебя. И так устало себя от этого чувствуешь, что говоришь и говоришь с ней на её языке, уже даже не намекая ни на что, хотя она явно намекает на что-то, и в итоге вываливаешься из клуба со своей девочкой, которая говорит: "Возьми такси, я поеду домой с другом," - и ты сто раз напоминаешь ей разницу между "с другом" и "к другу", она обещает не делать глупостей, а таксист довозит тебя до твоей общаги, даже не переспрашивая сто раз адрес. И времени ровно столько, чтобы тебя записали в книгу злостных опоздавших, но в общем и целом - всё равно. Просто расписываешься, желаешь хорошего рождества, а потом идёшь всю дорогу до здания, запрокинув голову и улыбаясь, чувствуя, как в животе порхают бабочки. И я хочу записать это, потому что мне просто невероятно хорошо сейчас. Завтра, когда я протрезвею, возможно, так и не будет. Мне просто хочется оставить этот момент, единое мгновение, где-то здесь. Одной записью.
Совсем не холодно.
We found a love in a hopeless place. Моя девочка считает, что нет места более без-надёжного, чем ночной клуб. Она всё ещё помнит своего норвежца, я знаю, хотя она отрицает. Нет, мы не любовники, мы друзья. Я просто переживаю за неё. А она берёт микрофон и отчаянно поёт в него в кабинке караоке: "We found a love in a hopeless place". И я киваю - да, действительно нет.
Это не к чему-то. Просто песня нравится. В ней есть что-то, но скорее всего в ней есть воспоминание о двух сутках за работой без сна, бесконечном торговом центре, поисках подарков для чужих друзей с едва знакомыми людьми. И человеке, которого я любил до того, чтобы задыхаться, глядя на него, стоящем в магазине сувениров, в котором играет эта песня. И мир кажется настолько нереальным и странным, что впечатывается яркой, рельефной картинкой со всеми этими звуками, запахами, цветами. С тех пор эта песня возвращает меня в то состояние нереальной, волшебной хрупкости момента. Уже даже безотносительно к чувствам, которые изжили себя.
Я пьян, хотя, конечно, эта стадия опьянения не сравнится даже близко с тем, что я уже переживал. Я просто пью так, как падают дайсики в прозрачном стакане, доверяя тем, кто придумал правила этой игры. Мы пьём по очереди, "как фишка ляжет" и кому-то везёт больше, кому-то меньше. Милые, милые, милые китаянки разбавляют виски в пропорции, в которой я даже не чувствую алкоголя. Мы играем в алкоголь и это смешно, хотя в двух из четырёх игр я даже правил не понимаю, спасибо моей девочке, которая просто пихает меня локтем и говорит, что делать, когда мой ход. Мы смеёмся, это чертовски весело, мне нравятся друзья моей девочки, потому что они смешные и весёлые. И они угощают меня сигаретами, а я даже курю, хотя на самом деле не курил никогда. Зато мы постепенно становимся друзьями и смеёмся уже вместе. Поём песни на английском, который нормально никто из нас не знает. А потом они сливаются, а мы с моей девочкой едем в клуб.
В клубе до чёрта аф-ро-а-ме-ри-кан-цев. Впрочем, на удивление, два слова позволяют просто круто отжигать с ними на сцене вместо приставаний: "Я - лесбиянка" - и они уважительно складывают ладони перед грудью, не касаясь тебя во время танца. Это радует и примиряет с реальностью.
Через полчаса в реальности всё происходит, как обычно. Встречаешь прекрасную женщину, лет на пять старше тебя, танцуешь с ней, строишь планы на ближайшую ночь... А потом понимаешь, что всё действительно "как обычно" и эта женщина тоже из тех, которых можешь позажимать по углам ты, и которые не могут позажимать тебя. И так устало себя от этого чувствуешь, что говоришь и говоришь с ней на её языке, уже даже не намекая ни на что, хотя она явно намекает на что-то, и в итоге вываливаешься из клуба со своей девочкой, которая говорит: "Возьми такси, я поеду домой с другом," - и ты сто раз напоминаешь ей разницу между "с другом" и "к другу", она обещает не делать глупостей, а таксист довозит тебя до твоей общаги, даже не переспрашивая сто раз адрес. И времени ровно столько, чтобы тебя записали в книгу злостных опоздавших, но в общем и целом - всё равно. Просто расписываешься, желаешь хорошего рождества, а потом идёшь всю дорогу до здания, запрокинув голову и улыбаясь, чувствуя, как в животе порхают бабочки. И я хочу записать это, потому что мне просто невероятно хорошо сейчас. Завтра, когда я протрезвею, возможно, так и не будет. Мне просто хочется оставить этот момент, единое мгновение, где-то здесь. Одной записью.
Совсем не холодно.
We found a love in a hopeless place. Моя девочка считает, что нет места более без-надёжного, чем ночной клуб. Она всё ещё помнит своего норвежца, я знаю, хотя она отрицает. Нет, мы не любовники, мы друзья. Я просто переживаю за неё. А она берёт микрофон и отчаянно поёт в него в кабинке караоке: "We found a love in a hopeless place". И я киваю - да, действительно нет.
Это не к чему-то. Просто песня нравится. В ней есть что-то, но скорее всего в ней есть воспоминание о двух сутках за работой без сна, бесконечном торговом центре, поисках подарков для чужих друзей с едва знакомыми людьми. И человеке, которого я любил до того, чтобы задыхаться, глядя на него, стоящем в магазине сувениров, в котором играет эта песня. И мир кажется настолько нереальным и странным, что впечатывается яркой, рельефной картинкой со всеми этими звуками, запахами, цветами. С тех пор эта песня возвращает меня в то состояние нереальной, волшебной хрупкости момента. Уже даже безотносительно к чувствам, которые изжили себя.